Камрань.

Ещё немного про мои хождения в моря.
Камрань-когда-то крупная военная база, оплот уже бывшего ссср на далёкой окраине азии. Чистое, не загаженное море, буйная растительность, белоснежный песчаный пляж с безумными крабиками и беззубые вьетнамцы, кутающиеся в русские шинели и шапки-ушанки, норовящие всё время что-нибудь спиздить. Время-зима. Стоит жестокая влажная духота, в тени около тридцати, но эти мелкие уродцы мёрзнут как скунсы в северных широтах. Мы только что вернулись из локации с сильным электромагнитным излучением, потеряли всю корабельную живность, а не мало её было между прочим, только собак и кошек штук семь, а ещё попугаи и сова, непонятно как к нам залетевшая около Находки. Ну грызуны там ещё разнообразные, хозяйские и нелегалы в трюмах, в общем всё исчезло и сдохло, словно мы болтались в Бермудах, а не посередине Тихого. Да и сами мы ходили заёбанные головными болями, в общем, та ещё поездочка-заплывочка, в Камрань прибыли с радостью и желанием отдохнуть.
В первую же ночь, пока стояли на рейде, у нас упёрли все швартовочные пропиленовые концы косоглазые скоты, капитан завёлся, всех натянул по ранжиру и сход на берег запретил. Ему якобы шепнули, что к этому, помимо местных хоббитов, приложил руку и боцман со своей бандой матросни. Короче, сидим на борту около причала, смотрим на окружающую нас хуету. Боцмана хочется кастрировать. Сидим день. Другой. Я, да и не только я, все свои портки уже поменял на косметику для бабы и пойло. Больше там нет нихера, окромя этого. Такое впечатление, что они все там поголовно красятся и бухают. Только тёлок вьетнамческих нигде не видно.
На третью ночь надвигается шторм, вернее ураган, надо на рейд срываться, кругом одни скалы, около берега стоять опасно, а пол команды в отрубях лежит, натурально последнее шмотьё пропивают. Ченьж простой, одна рубаха-две бутылки цветной, химической гадости, под названием ликёр. Две рубахи-маленький косметический набор теней. Три-побольше, ну и так далее. А тут шторм, блядь, не ко времени. Запустили дизеля еле как, подрубил я генераторы с трудом, отплыли куда подальше. И началось светопредставление. Ох и колбасило же нас в эту ночь. С якорей два раза срывало, да на скалы тащило. Хуже этой ситуации я такое только в Петропавловске испытал, там вообще был галактический пиздец.
Пока на баке, согласно штатному отмокал пол ночи(волна била аж до рубки), протрезвел вконец, подтягивая и забрасывая якоря. Кэп, сука, после этого, ещё больше лютует, всё говорит, отдых заканчиваем алкоголики, заправляем рефку и в море, хуй вам в обе руки, а не Вьетнам. Так натурально и заявляет по громкой связи. Он между прочим и во Владике, когда нас с оркестром встречали в центре города на тридцатом причале, тож обычно не стеснялся. В белом доме стекла от его вечного: боцман, блядь!, тряслись. Прощали его, дело своё хорошо знал.
А вот тут у нас чп на весь флот и случилось. Рефку уже подзабили, мотористы последние вентиля закручивали, и надо ж такому случиться, один из них влез локтём в раскрытую электрокоробку концевика двери. А все ж в шортах ходим, жарко, вот ток сквозь всё тело и прошёл. Я крик услышал из другого отделения даже сквозь шум дизеля. Пулей примчался. Схватили его втроём и наверх тащим по трапам. У него только пена изо рта, а сам еле дышит. Дальше в машину дежурную у причала, я на грудину жал, доктор воздух вдувал всю дорогу, в госпиталь военный приехали, там его током, бесполезно. Трёх минут говорят не хватило, чтоб мотор обратно запустить. Девятнадцать ему было, а мне восемнадцать.
Я потом три дня сам не свой ходил, пока стресс не снял. Естественно той самой разноцветной бурдой. Так и задержались мы ещё на десять дней вынужденно, пока расследование шло. Хули, вояки, чё с них возьмёшь, вечное, кто виноват и что делать. Успел я за это время и по Камсрани походить и херню на висок подхватить от климата влажного. Подробности рассказывать не буду, тоже чуть не сдох, несколько раз морду резали. Кстати, там от прыщика ноги отбросить обычное дело. А город, вернее посёлок совсем никакой. Везде брошенные полигоны, да ржавая техника.
А через неделю мы сами замерзать стали. То есть если ниже двадцати пяти, то уже холодно, под одеяло лезешь. Вот такая человек скотина не совершенная, вечно всё ему не так. Ну а потом снова море и консервированная картошка. Тьфу, гадость наиредчайшая, как вспомню, так вздрогну. По приходу домой нас долго кгбешники шмонали. Искали оружие. Говорили, что в прошлый раз, кто-то даже пулемёт из Камрани притащил. Вот в принципе и всё. Даже ничего особенного вспомнить нечего. Конечно Вьетнам сильно изменился за эти двадцать лет, и Камрань говорят ничего, но мне туда не хочется. Климат не тот.