Про всё

 

Голь на выдумки хитра. Но не в нашей стране. У нас правительство любую голь перепрыгнет. Я уже не знаю то ли плакать, то ли смеяться от очередных новостей про проделки власть держащих. Номер один, это конечно уже очень известный своими перлами боевой генерал Нургалиев: отныне к полицейскому граждане могут обратиться как «господин полицейский». О-ху-еть!!!! А чё сразу не «ваше сиятельство»??? И челом об землю три раза, как положено черни. Авось не врежет дубиной. С чего это спрашиваются, менты вдруг господами стали? Сословие новое образовалось? А мы теперь кто? Я имею в виду нас, простой народ? Неужто рабоче-крестьянское быдло? Хотя во многих странах к полиции обращаются словом «офицер». И солидно, и уважительно. Но Россия не такая…. Люди должны знать своё место в этой жизни. Номер два. Назначение руководителя ГИБДД России на пост главы отдела безопасности на транспорте. Нам после теракта чё по ТВ рассказывали? Что любой, заплатив довольно незначительную сумму, может пронести в аэропорт что угодно. Вернёмся в ГИБДД. Гаишники, что у нас взятки не берут? Да целыми отделами. Параллель улавливаете? Думаете безопасность будет? Кстати сказать был я недавно в Домодедово уже после той бойни, ничего не изменилось. Там всё тот же проходной двор. Номер три. Реформация образования. Наши дети будут очень здоровыми, но безнадежно тупыми. Потому как физкультура это обязательный предмет в школе(я не против этого) а вот русский, литература, алгебра, геометрия и т.д. не нужны. Всю жизнь были нужны, а сейчас нет. Нашей любимой партии педроссов умные, думающие люди не к чему. Пиздят много. Мешают. И наконец номер четыре. Сегодня новость поступила. Госдума приняла закон, разрешающий священнослужителям становится депутатами. Красота. Это те же самые педроссы с помощью продажных попов будут пытаться восстанавливать свои подмоченный рейтинг. Так сказать привлекать верующих для избирательных голосов. Приехали……То ли ещё будет…? А, чуть не забыл. Волочкова круто отличилась. Вышла из партии. Очень с серьезным видом заявила:  я жалею что вляпалась в это говно. Так прям и сказала. И на Ходора согласие с обвинением я нечаянно подписала. Меня обманом заставили. А тут я разделась, и все стали мне пальцами тыкать, что я партийные ряды своим голым телом позорю. Но если мне не изменяет память Хоркина тоже жопой светила в мужских журналах и ничего. Видать её жопа краше. По содержанию подходит партии.  Ну всё равно молодец Настя, высказалась. Так что не такая ты и тупая, как говорит про тебя Собчак. Зачёт! Хотя сиськи у тебя и правда не очень.

СЭМ(из старого)

 

           Дмитрий Иванович Михелько, в дальнейшем СЭМ(старший электромеханик),  удивительный человек и настоящий моряк, был моим первым, реальным, трудовым наставником. Не знаю жив ли он сейчас, но в моей памяти он остался навсегда. Познакомился  я с ним на «Абхазии», куда попал после распределения из  ВСГ. На тот момент мне только исполнилось  18 лет, я был молод, горяч, немного глуповат, как и все мои сверстники, обучающиеся строго  на своих ошибках, и плюющих свысока на мнение старших товарищей и родителей. К сожалению эта участь постигла и моего сына, но это скорее семейная традиция, впрочем как и у большинства моих знакомых и друзей.  Ну черт с ними, с традициями, вернемся к Сэму. Здоровый, с мощными плечами и не менее мощным пузом, густо покрытый весь с головы до пят рыжими волосами, чистый самец во всех проявлениях. Цветастая рубашка не застегивающаяся на пузе, длинные серые шорты, и, всегда торчащие, снизу и сверху шорт, красные, пролетарские трусы, в общем, непередаваемый  образец  советской легкой промышленности. Длинные зачесанные назад волосы, торчащие во время загулов хозяина в разные стороны, как на картинках книг  Носова про Незнайку. Кто их помнит, тот меня поймёт. Несмотря на это художественное безобразие и полный похуизм в одежде, он был очень любим многими бабами, улыбался обаятельно, и, старался никогда не упускать повода  выпить  и засадить какой-нибудь мореманке по самые помидоры. Его жена, начальница отдела кадров этой же конторы где он трудился, знала про все его слабости и вольности, пасла его, как колхозный пастух быка производителя, стараясь отгородить его территориально от посягательств всевозможных телок. На судне всегда была пара-тройка  осведомителей, сидевших за что-либо  у неё на крючке, и исправно ей маяковавших  в случае возможно ожидаемых сексуальных утех мужа. По звонку сразу срывалась с работы и неслась локомотивом спасать благоверного. Но и Сэм был далеко не дурак. Еще на дальних подходах, её замечали с других кораблей, стоящих у пирса, и тут же по цепочке летели сигналы sos  прямиком в каюту адресата.  Для жены Сэм был неуловим. Жена была тоже хорошей и порядочной женщиной, жила по понятиям «не пойман, не вор», но не упускала возможности оторваться на нем  хотя бы за пьянку. Завела себе собаку, болонку, напоила её водкой до одури, и тем самым привила ей стойкое неприятие к алкоголю. Для Иваныча настали  трудные годы. Сука  законченная-его краткая характеристика ни в чем неповинного песика. Болонка, сидя еще в комнате, сразу же  с порога чуяла  принявшего на грудь Сэма, и тут же забивалась под кровать, выдавая его со всеми потрохами. Жена начинала своё  вмешательство в мужнины мозги, доводя его до белого каления. Ненавижу…-ревел  матом  Сэм и тут было не совсем понятно, кого он имеет в виду, болонку или жену. К сожалению я не помню судьбы болонки и как она закончила свой путь стукачки собачьего племени. В отличие от многих других членов  экипажа, Сэм всевозможную  херню не пил, признавал только натуральные спиртосодержащие жидкости, специально произведенные для употребления внутрь. Спирт любил в чистом виде, и старался приучить к нему и нас, электриков, благо его ему выдавали каждый месяц по три литра, для протирки приборов. Приборы в жизни не пробовали спиртовых примочек, довольствовались сухой тряпкой, не обижались, работали как могли, но на выдачу спирта это никак не влияло. Сдается мне, что это был хитрый ход главкома ВМС, для официального пьянства не флоте. Последующие три дня после выдачи всё судно ходили с мутными глазами, стойким перегаром и заплетающимся языком. Надо сказать что мы оказались прилежными учениками, и спустя год могли спокойно раздавить литруху девяностоградусного на двоих, имея в закуси лишь банку кильки, кусок хлеба и немного воды. Спирт желательно разбавлять водой хотя бы в желудке, иначе жжет неимоверно. Вспоминается такой случай. Как то раз полетел насос питьевой воды высокого давления, доставлявший её до верхних палуб. Не помню почему мы сразу его не сделали, толи другим чем-то занимались, то ли с  запчастью какая-то хуйня, не важно. Вызывает кэп Сэма к себе. Как дела Дмитрий Иваныч, то да сё. Под занавес:-мож стаканчиком спиртика угостишься, а Иваныч. Он конечно угостился, дроболызнул залпом, и к раковине водичкой запить. А воды-то нету ни хрена. Стоит, морда красная, дышит как барбос после бега, смотрит на кэпа, а тот улыбаясь ему и говорит:- Во-во, а я так блядь, каждый день мучаюсь. Сэм и пошел прямо к насосу, спасать капитана.  Сделали его в этот же день. Вот оно, морское братство алкоголиков. Но больше всех его третировал замполит, человек непьющий, и поэтому заёбистый. Собирал партсобрания с такими же козлами-трезвенниками,  чистил мозги Иванычу и другим залетевшим по тому, или другому поводу. Иваныч  давал клятву, что пить сильно  в рейсе больше не будет, как мог её держал, до очередной выдачи спирта. Затем три дня аута, в которых он рыскал по судну, собираясь скормить рыбам ненавистного комиссара, но тот, зная нрав поддавшего Сэма, умело где-то прятался и появлялся лишь когда опасность спадала на нет. Срочно собирал очередное заседание и под угрозой лишения партбилета, отыгрывался на нем как мог. Как только появились первые признаки развала КПСС, Сэм первым на судне швырнул свой партбилет, и замполит понял; всё, надо сьебывать пока живой. Стояли как-то на ремонте в Славянке. У меня день рождения выпал на вахту, я набрал дефицитного по тем временам  бухла и поперся на работу. Приезжаю, Сэм в кают-компании сидит, трезвый как огурчик, телик смотрит. Я ему: -Дмитрий  Иваныч, пойдем выпьем, у меня день рождения. Не могу говорит, я позавчера торжественное обещание комсоставу дал, поздравляю, извини, не могу. А у тебя чё? –Коньяк. Пошли-ка они на хуй с моим обещанием, день рождения-это святое, наливай. Его снова отчитывали и прощали, да и как было не простить. Сэм был тружеником и хозяйственником, ебал нерадивых и поощрял работящих. Во всех его многочисленных кандейках и кладовых был образцовый порядок. Тысячи судовых лампочек горели ярко и не гасли. Моторы крутились, лебёдки вращались. Он везде успевал и всё замечал. Ненавидел некачественно проделанную работу и всегда говорил, запомни Олег, нельзя чтоб после нас хоть потоп. А надо так, чтоб следующий после тебя пришел, и был приятно удивлён за то, что всё в тютельку, и не надо мучиться. Будешь относиться к работе нормально, тебя всегда заметят, всегда будешь на хорошем счету. А пить, так хорошему человеку не грех выпить. Вот такой он был.  Мне тридцать девять, и я благодарен судьбе за своего первого учителя.